Его голова наклонилась, и Франческа почувствовала, что он готовится ее поцеловать. Она выскользнула из его рук и обольстительно улыбнулась:

— Потерпи всего несколько минут. — Отступив от него, девушка направилась в ванную.

Войдя внутрь, Франческа прислонилась к двери и глубоко вздохнула, пытаясь совладать с волнением, охватившим ее перед тем, что ей предстояло совершить. Это было то, что нужно. Это был ее шанс привязать к себе Далли, это должно гарантировать, что он не вышвырнет ее на улицу, а будет продолжать кормить и заботиться о ней. Но это было и нечто большее. Заставив Далли заняться с ней любовью, она снова почувствует себя прежней Франческой, так ей казалось в тот момент.

Конечно, сейчас было бы неплохо иметь одну из ее ночных рубашек от Натори. И шампанское, и прекрасную спальню с балконом и видом на море. Она взглянула на свое отражение в зеркале и подошла к нему поближе. Выглядела она ужасно. Волосы были в полном беспорядке, лицо слишком бледное. Ей нужна была другая одежда, другая косметика. Выдавив на палец немного зубной пасты, она почистила зубы, чтобы освежить дыхание. Как Далли может увидеть ее в этих жутких дешевых трусиках? Дрожащими пальцами Франческа расстегнула и приспустила джинсы. У нее вырвался слабый стон, когда она заметила красные рубчики на коже около пупка, где пояс слишком сильно впивался в тело. Она не хотела, чтобы Далли видел ее с этими рубцами. Пытаясь избавиться от следов пояса, Франческа стала растирать их пальцами, но кожа от этого стала еще краснее. Надо выключить свет, решила она.

Франческа быстро сняла майку и лифчик и обернулась полотенцем. Дыхание ее участилось. Стаскивая нейлоновые трусики, девушка заметила полоску пушистых волос ниже линии бикини, которую пропустила, подбривая ноги. Поставив ногу на сиденье унитаза, Франческа несколько раз провела лезвием бритвы Далли по компрометирующей полоске. Так, теперь лучше. Она стала думать, чем еще можно себя улучшить. Покрасив губы, Франческа кусочком туалетной бумаги промокнула излишек помады, чтобы она не размазывалась, когда они будут целоваться. Франческа попыталась поддержать чувство уверенности, напомнив себе, что целуется она действительно великолепно.

Тем не менее оставалось какое-то ощущение вялости и бесформенности, как будто внутри у нее что-то обмякло, словно старый воздушный шарик. А если она ему не понравится? Что, если у нее опять ничего не получится, как не получилось ни с Эпаном Варианом, ни со скульптором в Марракеше? Она вглядывалась в зеленые глаза своего отражения, как вдруг ее посетила ужасная мысль. Вдруг она плохо пахнет? Франческа взяла с туалетного столика дезодорант, развела ноги и надушила место, которое внушало ей опасения.

— Ну а теперь скажи мне, чем ты здесь, черт возьми, занимаешься?

Обернувшись, она увидела Далли, который стоял в дверном проеме, поддерживая одной рукой обернутое вокруг бедер полотенце. Сколько он уже здесь стоит? Что он успел заметить? Франческа виновато выпрямилась.

— Ничем. Я… я ничего не делаю.

Далли взглянул на флакон «Фам», который, словно тяжелая гиря, давил на руку Франчески.

— Интересно, в тебе есть что-нибудь настоящее?

— Я… я не понимаю, о чем ты.

Он сделал шаг к ней.

— Ты что, Френси, рекламируешь новый способ применения духов? Ты этим занимаешься? У тебя есть голубые джинсы от модельера, туфли от модельера, чемоданы от модельера. Теперь у мисс Неженки будет пушистая штучка от модельера.

— Далли!

— Ты являешься идеальным потребителем, дорогая, мечтой тех кто делает рекламу. Ты не собираешься поставить маленькие золотые инициалы модельера на этом месте?

— Это не смешно. — Франческа швырнула флакон на туалетную полку и крепче сжала в руках полотенце. Лицо ее горело от стыда.

Далли покачал головой с видом такого разочарования, что девушка почувствовала себя обиженной.

— Одевайся, Френси. Я говорил, что не буду делать этого, но вынужден изменить свое решение. Сегодня вечером я возьму тебя с собой.

— И чем же я обязана столь великодушной смене гнева на милость? — попыталась огрызнуться Франческа.

Далли повернулся и вышел из ванной, так что последние его слова она услышала, глядя ему в спину.

— Все дело в том, дорогая, что если я как можно скорее не покажу тебе кусок настоящей жизни, то, боюсь, ты можешь навлечь на свою голову действительно серьезные неприятности.

Гриль-бар «Каджун» оказался гораздо лучше заведения «Блю Чокто», хотя и не был тем местом, которое Франческа выбрала бы для выезда в свет. Расположенный милях в десяти к югу от Лейк-Чарльз, он стоял рядом с двухполосным шоссе. В него вела дверь-перегородка, громыхавшая всякий раз, когда через нее кто-либо проходил; под потолком вращался скрипучий вентилятор с единственной погнутой лопастью. Стену позади столика, где они сидели, украшали прибитая гвоздями переливчатая синяя меч-рыба, набор календарей и реклама хлеба Евангелины Мэйд. Салфетки на столах в точности соответствовали описанию Далли, только он не потрудился упомянуть о зубчатых кромках и красной надписи «Божественная страна», оттиснутой под картой Луизианы.

К столику подошла симпатичная кареглазая официантка в джинсах и безрукавке с круглым вырезом. Она оглядела Франческу с любопытством, смешанным с плохо скрываемой завистью, и повернулась к Далли:

— Привет, Далли. Говорят, ты отстаешь от лидера только на один удар. Мои поздравления!

— Спасибо, радость моя. На этой неделе с полем мне действительно повезло.

— А где Скит? — полюбопытствовала она.

Франческа вперила невинный взгляд в сверкающую стеклом и хромом сахарницу, стоящую в центре стола.

— У него что-то с животом, и он решил остаться в мотеле.

Далли, холодно посмотрев на Франческу, спросил, что она будет есть.

В ее голове пронесся целый хоровод восхитительных блюд — консоме из омара, утиный паштет с фисташками, глазированные устрицы, — но теперь она была гораздо сообразительнее, чем пять дней назад.

— А что ты порекомендуешь? — спросила Франческа.

— Хороши сосиски под соусом, но лангусты будут получше.

«Господи, что это такое — лангусты?»

— Чудесно, пусть будут лангусты, — сказала Франческа, моля Бога, чтобы они не оказались пережаренными. — Ты не мог бы заказать к ним еще что-нибудь из зелени? А то как бы цингу не подхватить.

— Как насчет пирога с хреном?

Франческа посмотрела на него:

— Это что, шутка?

Ухмыльнувшись вместо ответа, он повернулся к официантке:

— Мэри Энн, будь любезна, принеси для Френси какой-нибудь большой салат и на гарнир помидоры покрупней, только пусть их порежут. А мне жареную зубатку и немного маринованных пикулей вроде тех, что были вчера.